1.
Эрика Констанция Лоренц
Рикки
Пересмешница
Чертов удачник

2.
Ученик

3.
17  1 мая 1994
В Кавише два года.

4.
Среднего роста - около 170 см - худощавая крепко сложенная (про таких говорят "девушка спортивного телосложения"), девица. Самое удивительное, что есть в этой девке - это, вероятно, глаза. Раскосые, в обрамлении густых черных ресниц и вызывающе зеленого цвета. Все остальное: резкий изгиб губ, худое лицо, курносый нос, брови "вразлет", веснушки на скулах - не так обращает на себя внимание. Нет, не то что бы глаза были злыми (Констанция лукаво щурится и улыбается краешком губ при разговоре, а говорит мелодично и мягко, ласково - какая тут злоба?) они скорее жестокие. Человека с такими глазами не хочется оставлять надолго наедине со своим ребенком, а при мысли о том, что она возьмет на руки твою кошку, становится дурно.
Светло-русые волосы, заплетенные в дреды, завязаны в хвост, в распущенном виде, вероятно, едва достают до лопаток. Уши проколоты везде, где можно и нельзя. Умеренно длинную шею, часть левой щеки, обе руки девицы и спину вплоть до середины хребта покрывают блекло-серые татуировки, ничего конкретного - чистая абстракция.
Одевается максимально удобно, в основном - в темное. Зачастую это комуфляжные штаны, берцы и, в теплое время, майка-алкоголичка, а в холодное - свитер с высоким горлом и пальто. Могут быть вариации.

5.

Уверена в абсолютной правоте своих жизненных позиций, высокомерна, скептически относится к новым идеям и к новым людям. Недоверчива. В работе, если дело является достаточно для нее важным - хладнокровна, в быту - в меру любопытна, и склонна к вдумчивому анализу. Саркастична, любит пошутить, зачастую весьма специфически. Человек типа "сам пошутил, сам посмеялся". Зато смеется Рикки заразно, заливисто, задорно.
Со случайными людьми, как правило, она ведет себя достаточно радушно, даже с какой-то кошачьей нежностью. Да и вообще, на первый взгляд Эрика ни что иное как обыкновенная рассеянная хиппушка, каких много, и разгильдяйка, каких мало. Этого достаточно, чтобы человек испытал по отношению к девушке любую эмоцию, исключая недоверие и тем более страх.
А меж тем людей Эрика рассматривает исключительно как инструменты для достижения каких-то своих загадочных целей. Что, надо отметить, не имеет никакого отношения к солипсизму. Констанция просто-напросто закоренелая эгоистка - "достичь желаемого любыми методами". Что, естественно, порождает жестокость, жестокость весьма... бытовую, что ли? При этом, если Лоренц соберется действовать, то действует радикально. Так, чтоб наверняка.
Человек, не попадающий в круг интересов Констанции, может, меж тем, продолжать спокойно жить поблизости и не бояться вставать перед нею в очереди за колбасой. Остается благодарить бога, что "круг интересов Констанции" - это нечто весьма мифическое. Искренне преисполняется каким-либо конкретным желанием Рикки весьма редко. Иначе бы Лоренц только и делала бы, что кидалась на людей. И сейчас бы уже коротала время в какой-нибудь местечковой психиатрической лечебнице
При всем при этом нельзя назвать ее злой, так же, как нельзя и назвать доброй. Констанции по большому счету класть на то, положительно или отрицательно ее действия скажутся на карме. В DnDшной системе мира, вероятно, это было бы квалифицировано, как "мировоззрение хаотично-нейтральное". Как и у любой другой разгильдяйки, где-то в туманных дебрях головы нашей героини расположен маленький рандомный генератор с вариантами ответа "добро", "зло", "скепсис", "игнорировать" и, конечно же, "смешно пошутить на тему".
Если вдуматься, Констанция просто типичный подросток. Со всеми своими сомнениями и жесткими и непоколебимыми принципами. Другое дело, что шансов изминиться у нее как-то маловато.

6. Биография

Констанция родилась в Берлине в небольшой и весьма небогатой семье. Матушка Рикки была женщиной, в отличие от дочери, потрясающе красивой, весьма образованной, но, увы, смертельно больной. Отец Эрики, человек не самый приятный, но безумно любивший свою супругу и делавший все для ее спасения, после смерти любимой женщины мгновенно запил и за год с лишним превратился в безработное ничтожество. Рик тогда было от силы лет шесть.
Впрочем, на жизни самой девочки по первому времени это никак не отразилось. Папочка просто перестал замечать дочь. Окончательно выросши из того, что у нее было, одежду Констанция донашивала материнскую (та была женщина хрупкая и ее вещи как раз были чуть великоваты рослому ребенку) или же перешивала на себя сама. Еду всегда можно было где-нибудь утащить, а тратиться на транспортные средства смысла не было - девочка предпочитала ходить пешком.
В школе юная Лоренц вела себя как можно незаметнее. Что, правда, не помогало ей избежать жестокости со стороны одноклассников. Слишком уж нелепо девочка выглядела в своих подшитых штанах и безразмерных майках. Дети, что с них взять? Вспыльчивая еще по тем временам Констанция дралась, получала по шее, вытирала кровавые сопли и снова лезла драться.
Позднее и отец, забыв, похоже, причину своего пьяного горя и начав водить домой женщин, нередко поколачивал дочь в моменты, когда та не вовремя попадалась на глаза. Деньги на баб он добывал сомнительным, но вполне себе честным способом - там водопровод соседке починит, здесь с машиной поможет разобраться, тут к стулу ножки приколотит.
Слезливая история детства значительно повлияла на характер Констанции. Руководствуясь шаблоном, нужно было бы здесь написать что-нибудь вроде "она осознала всю несправедливость жизни в раннем детстве, и на лбу ее навеки закрепилась печать безразличия" или "с тех пор Эрика всегда спасала бездомных крокодилов и кормила страждущих котят". Но нет, это было бы слишком скучно для такой экстравагантной личности, как наша Лоренц.
Безразличие отца, жестокость сверстников и определенная морально-нравственная основа, заложенная в детстве матерью, в симбиозе дали куда более интересный эффект. Девчонка, как и любой бы на ее месте, замкнулась на себе. Внутренний мир теперь стал предпочтительнее внешнего. Рикки читала. Много. беспорядочно и взахлеб (вероятно, впрочем, это было в первую очередь попыткой уйти от суровой реальности, не очень удачной). При этом читать она могла что угодно - от газетных вырезок, на которых отец чистил сушеную рыбу, до взятых в библиотеке занудных и совершенно непонятных ребенку что в семь, что в одиннадцать лет трудов. Констанция гигабайтами глотала буквы и слова, порой даже не отдавая себе отчета в том, что конкретно она читает. Мир обретал новые краски с каждой новой прочитанной книгой. Одно дело - Жюль Верн - тут же мир обретает заманчивый приключенческий оттенок, и украденный с прилавка персик имеет совершенно иной характер, совершенно иные эмоции ты испытываешь, поглощая сладкий сочный плод, заливающий тебе пальцы липким соком, и захлебываясь ни то от быстрого бега, ни то от жадности. Другое, например, Холмс или иная детективщина: каждая деталь становится важной и значимой. Мир преображался с каждой новой прочитанной книгой: то он носил оттенок сюрреалистичности и абсурда, то строгого реализма, а то и становился до предела романтическим, внимание заострялось на грозах, ночных вылазках на крышу и счастье свободы.
Все это изрядно повлияло на восприятие ребенком действительности. Изначально носивший исключительно игровой характер комплекс действий стал жизненной установкой. Любовь к свободе, к приключениям, доходящим до абсурда, тонкий анализ ситуации... и главное - мир вокруг может быть таким, каким она хочет его видеть, стоит ей только пальцем пошевелить. То есть, решать, как ее жизнь будет устроена, может только и только она.
На двенадцатом году своей трагической судьбы наша фроляйн решила сделать себе подарок. Отчасти руководствуясь, надо ли говорить, извечным вопросом любого подающего надежды неврастеника - "тварь ли я дрожащая или право имею?"
Оказалось - имеет право.
Балкон в квартире Мартина Лоренц был хлипкий и шаткий, что в твоей хрущевке: ограждение скрипит на ветру, в углах навален старый хлам - связки газет, пара поломанных полок и какие-то коробки, - атмосфера не самая располагающая. Но отец любил там проводить вечера. Не важно, трезв он был или пьян, но, будучи в хорошем настроении, всегда выходил туда часов в одиннадцать в растянутой майке-алкоголичке и грязных семейниках, опирался спиной на перила и потягивал пиво, слушая какую-то музыку.
В одно прекрасное утро Эрика неоригинально, и уж тем более без излишнего пафоса (когда ты целишься в лоб из пистолета, который и держать-то не умеешь, и произносишь напыщенные речи, шансов на успех меньше) старательно, сопя и кряхтя, хорошенько расшатала основание деревянных перил. Учитывая вес ее папани, этого должно было хватить.
...Он еще успел ухватиться за край балкона. Цеплялся за выщерблины между досками на полу и устоявший столбик перил. Почувствуй девчонка в тот момент хотя бы малейший укол совести, она еще могла бы помочь ему выбраться. Секунд десять Констанция смотрела в глаза дорогому родителю, а потом сделала шаг вперед, мягким движением толкая отца пяткой в лоб.
Никто ничего не узнал. Эрика Лоренц, сирота, захлебываясь слезами, рассказывала правоохранительным органам, какой ужас ей пришлось пережить, когда она услышала жуткий треск перил на балконе и, вбежав, обнаружила, что отец выпускает последнюю спасительную опору.
"Он сам сдался! - голосила лживая девчонка, вытирая рукавом обильный поток соплей и захлебываясь во всхлипах. - Это все от этой жизни! Он же мог выбраться! Он просто сдааался!"
Эрику Лоренц пожалели. Соседи подтвердили, что отец ее, господин Лоренц был человек, много пьющий и напрочь не занимавшийся своим хозяйством, поэтому сломавшиеся перила - весьма похожая на правду причина смерти.
Можно было бы списать произошедшее на то, что дети не ведают, что творят (и отчасти это будет верно), что этот поступок соответствует избиению кошки камнями или отрыванию у насекомых лапок и крылышек, можно оправдывать Констанцию как угодно, но никогда в последствии - Родион Романович удавился бы из зависти к такому самообладанию - Эрика Констанция Лоренц ни на секунду не усомнилась, что поступила верно.
Малолетняя преступница попала под опекунство своего дяди со стороны матери, урожденного гражданина Соединенного Королевства. Эрику депортировали к родственникам, в город Лондондерри - даром, что хотя бы на базовом уровне язык девчонка знала. Об остальном позаботился дядя. К слову, то, что этот человек являлся кровным братом ее любимой матушки, ни разу не заставило Эрику его уважать. Где он был раньше, черт возьми?
***
Смена места учебы на театральное училище, смена окружения, нейтрально настроенная семья - казалось бы, то самое счастье, к которому должна стремиться девочка с подобным детством... (Сюда кстати можно-таки вставить что-то надрывное из классики: типа, про печать безразличия на лбу, но я уже пообещала, что такого здесь никто не увидит).
Рик отказалась от сладкой жизни не сразу. Но всего-навсего через год девочке стало скучно жить в унылой реальности государственного обучения и "возьми в школу коробку с бутербродами". Как и любой девочке в тринадцать лет, ей в первую очередь хотелось показать свое неоспоримое отличие от окружающего быдла. Тем более, что загнанная сверстниками глубоко подальше в детские годы самооценка требовала от Рик реализации. Впрочем, Лоренц, хвала небесам, хватило мозгов, чтоб, например, не ходить по училищу и не рассказывать, что она настолько неэпически крута, что скинула своего отца с балкона. Вместо этого Эрика связалась с весьма специфическим пластом городского социума. Сначала это была весьма безобидная группа приятелей из училища, интересующихся в основном выпивкой и наркотиками. Потом в "тусовке" начала появляться совершенно иная, куда менее приятная для общения публика. Вероятно, Констанция никогда бы не связалась с людьми из этого круга. Слишком высокомерно относилась девчонка уже тогда к интеллектуальным отбросам. Ей, все ж таки требовалась пища для мозгов - "не правда ли, похоже на раннее творчество Рембрандта?", "а что вы думаете о той статье в газете, разоблачающей общепринятую манеру воспитания детей?". Те люди, которые стали собираться в ее "учебном" обществе, по сути, были ничем иным, как шпаной: ворьем, наркоманами и гопниками.
Вероятно, просто благодаря своей брезгливости, Эрика так и осталась бы при своем единственном преступлении, которое, возможно бы, пред смертью лет раскрыла бы внукам, в порыве старческого раскаяния.
Одна проблема - не было денег. Совсем. Брать лишние средства у опекунов она не могла не только по причине излишней самостоятельности. Ей бы просто никто не дал их. Эрике давали ровно столько, сколько было нужно, чтоб хватало на дорогу и на скудный перекус. Одежда? Одежда в готовом виде, вот она, твои размеры мы знаем. Книги? Возьмешь в библиотеке. Украшения? Зачем они тебе? В тринадцать лет девочкам не положено выделяться. Да и брезговала девчушка просить о каких-то вещах, кроме тех, что ей предоставлялись и так.
Но работу в тринадцать лет не найдешь. Какой идиот будет официально брать ребенка пусть даже и в какой-нибудь макдональдс - она будет только мешаться под ногами. Да и пресловутое высокомерие не позволило бы Рик пойти куда-нибудь уборщицей или курьером.
Эрика нашла выход в том быдле, которое теперь приходило тусоваться с артистиками. Среди них был некий Марк. Марк был, как тогда казалось, взрослым и самостоятельным, как он сам называл себя, "мафиози". Парень в свои двадцать с лишним являлся шестеркой одного из крышующих наркотоговцев "боссов" и, по сути, являлся ни то курьером, ни то просто сборщиком информации. Но про легкую поживу он знал все. Вряд ли тогда он воспринял Лоренц - зеленоглазого ангелочка с коротко стриженными темно-русыми волосами, с нарочитым безразличием (в манере "пф, героин? Конечно, пробовал, как же еще! С пяти лет каждый день, а ты не подскажешь куда его совать?") спрашивающего о том, не знает ли он места, где можно было бы добыть на халяву денег, всерьез. Вероятнее всего, он выдал ей данные просто в припадке звездной болезни. Марк не то что бы был глуп (надо отдать ему должное, по адресу, который он дал, не было ничего, заслуживающего внимания), но любил продемонстрировать свою неоспоримую крутость.
Как и обычно, от провала Констанцию спасла только ее необычайная удача. Девчонка по чистой случайности удачно пробралась в дом через открытое окно. По чистой случайности не разбудила хозяйку и по чистой же случайности унесла из дома шкатулку с драгоценностями, оставшись незамеченной.
Драгоценности в большинстве своем, как потом оказалось, были дешевой пластиковой бижутерией, но несколько вещиц, серебро, кажется, Эрике все-таки удалось продать через того же Марка за "кругленькую" сумму. Марк смотрел на серьезную маленькую Лоренц, авторитетно заявляющую, что ей надо где-то сбить краденное, странно. Если бы не шкатулка, которую Лоренц с гордостью ему тут же и продемонстрировало это выглядело бы наиглупейшей шуткой. Правда на деле заработано было не так много. Пятьдесят процентов парень забрал себе, заявив, что "так надо", а того что осталось едва ли хватило бы на неделю довольства. Впрочем, все, что превышало тогда стоимость школьного обеда, казалось ей кругленькой суммой.
Подобные легкие деньги Эрике понравились. Первые полтора года девица еще появлялась в училище, но впоследствии постепенно забросила и его. Жизнь вне стен дома и школы, жизнь на свободе, была восхитительна. Тут тебе и Стивенсон, и Диккенс, и Чайлд Гарольд. Наверное, Эрике казалось, что она рвет рамки, выходит за границы системы.
Впоследствии Рик стала пропадать из дома на сутки, ссылаясь на "внеклассную" творческую деятельность. Перекантоваться всегда можно было и у того же Марка, где часто собирались и товарищи из театрального (немногие из томных артистов могли позволить себе звать гостей домой - немного мешали родители, которым не стоило знать, как развлекается их талантливое дитятко), или же развести на ночлег первого попавшегося хиппаря.
В общем-то, если не считать разномасштабного воровства, Лоренц по большей части вела весьма характерную для "грязного хиппи" жизнь. В преступную среду, впрочем, девчонка вливалась медленно. Никому не нужна была малолетняя девчонка на хвосте - обуза. Тем паче, что, немножко освоившись с новым делом, Эрика незамедлительно проявила склонности к хулиганству. Не сказать, чтоб ее шутки были смешными. Скорее жестокими. Когда вашу маленькую визгливую собачонку, сунув в наволочку, запирают в стиральной машине с перемотанной бечевкой пастью - это совсем не весело. Тем более это злило старших товарищей Констанции по профессии. С собаками, что бы они не лаяли, стоит поступать, тем не менее, не столь радикально. Есть тысяча разных способов.

Второй жертвой клептоманки Лоренц стал ее ровесник - мальчишка, чье имя сейчас наша героиня даже и не вспомнила бы, в младших классах учившийся с нею в школе. Парню не повезло оказаться не в то время не в том месте и быть узнанным, а Констанция пала жертвой жажды мести. Расслабившаяся и привыкшая за последний месяц делать то, что ей нравится, Рик поддалась мимолетному желанию По большому счету, на тот момент, когда он вошел в дверь Марковой квартиры, Эрика просто хотела избить его. Избить в кровь. При этом желание было не столько эмоциональной местью, сколько хладнокровным желанием проучить. Нынче у нее было гораздо больше возможности сделать это. Нынче она была на своей территории, да и представление о том, как происходит бой, тоже определенное имела. Она вовсе не собиралась убивать. Но, как известно, аппетит приходит во время еды. Не так много слов потребовалось Эрике, чтоб убедить себя в том, что она ненавидит несчастного пацана.
Драка длилась минут пять. Эрику оттащили от тела, озверевшую и, кажется, готовую рвать мальчишку зубами. На то, чтоб девчонка пришла в себя, понадобился по меньшей мере час, на то, чтоб осознала содеянное - не больше пяти минут. Констанция пила чай с коньяком, трясущимися руками держа чашку, и вполуха слушала, как Марк отговаривает ее тащиться в полицию или же делать еще какие-нибудь подобные рисковые шаги. Этого, по большому счету, не требовалось. На подкорке сознания Лоренц сохранилось то первое чувство безнаказанности в отношении совершенного проступка. Смерть человека не казалась ей чем-то феноменальным и просто не могла быть наказана. Тем более в данном случае, ведь Констанция поступила справедливо, не так ли? А смерть сама по себе? Ну что смерть... просто предмет из разряда "одушевленный" переходит в "неодушевленный". С этим просто не могло быть проблем.
Мальчишку запаковали в черный пакет и отправили в долгое плавание, добравшись до ближайшего водоема.

На пятнадцатом году жизни существование Лоренц более-менее обустроилось. Опекуны пребывали в полной уверенности, что Эрика Лоренц, будучи изгнана из колледжа, работает уборщицей, и на те деньги, которые у нее есть, снимает комнату, даже звонили раз в месяц, а сама Рик купалась в роскоши. По крайней мере, с ее точки зрения это была роскошь. И роскошь, выражаемая не шкафом в стиле барокко, а иной, весьма метафорической вещью - свободой. Именно тогда Эрика обзавелась невыносимой прической и обилием татуировок. Никакого надсмотра, никаких запретов, чо. И Констанции казалось важным сделать все, чтоб это подчеркнуть. Деньги текли в карман ровно.
С Эрикой работали, ее звали на дело, в случае, если то не отличались повышенной степенью опасности - свою работу, Рикки, конечно, знала, но слишком уж девица, ходившая на заданиях в самых разных состояниях (зачастую, просто накуренная), оказывалась непредсказуема. У взломщиков как-то не принято при налете интересу ради выпускать из клетки попугаев, выливать воду из аквариума в ванную и развешивать рыбок за хвосты на бельевой веревке прищепками. А при появлении заинтересовавшегося шумом соседа они предпочитали просто исчезать. Констанция, еще не пришедшая к мысли, что лишних убийств стоит избегать, не без оснований считала, что самый универсальный способ решить проблему - это избавиться от человека. Иосиф Виссарионович плакал бы от умиления, найди он такой кладезь последовательского потенциала во вражьем стане. Ну, или не плакал бы. Скорее многозначительно погладил бы усы и сурово, но одобрительно улыбнулся бы, прищурив по-отечески ласковые глаза убийцы.
Именно тогда же Эрика взялась все переосмысливать. За то, как она провела года после смерти отца стало даже как-то неловко сейчас. Время было потрачено безнадежно бестолково. При всей своей склонности к гедонизму, назвать все это буйство алкогольного и наркотического опьянения полной жизнью Констанция не могла. Это был период какого-то бессмысленного существования. Безвремение - отсутствие жизненных принципов, отсутствие целей. "Совсем оволопасился"(с). В общем-то, сейчас она не сильно отличалась от того быдла, которое так презирала пару лет назад.
Первое, что сделала Эрика через несколько дней - это наведалась в библиотеку. С этого дня юная леди ни суток не проводила без тренировки. В качестве тренировки могло сойти как имеющаяся в наличии работка, так и просто затеянная в подпольном кабаке драка. При отсутствии таковых можно было обойтись спортивным комплексом на ближайшей детской площадке. Местные "спортсмены" поглядывали на шестнадцатилетнюю девчонку странно. Дома отрабатывать удары на старом матрасе, прислоненном к стене, и раз за разом, с закрытыми глазами вскрывать уже знакомые наизусть замки, на память перебирая пальцами отмычки. Как отмычка могло служить все что угодно - проволока, шпилька, два гвоздя. Хотя с последними все выходило как-то совсем уж по-дилетантски.
Главное действовать и иметь общие представления о том, что ты хочешь - цель приложится.

Третьим в списке главных жертв, оказался незабвенный Марк. Вообще, жизнь Эрики каждый раз кардинально менялась вместе с каким-либо "несчастным случаем". Каждое из описанных убийств являлось "контрольной точкой", "поворотным моментом" в жизни воровки. Из Лоренц, со временем, вышла бы замечательная веселая пожилая вдовушка, пережившая семерых мужей.
Итак, Марк. Мужчина, логично посчитавший, что всем, что есть у Лоренц, она обязана ему, бестактно вздумал ей об этом напомнить. Его искрометная идея сводилась, в общем-то, к тому, что за его неоценимую помощь, оказанную пару лет назад, девчушка ему по гроб жизни не расплатится. И единственный шанс исправить положение - это всецело положить голову на то, чтоб услужить ему. Эрика выслушала все это, не оспорив ни единого слова. Два года - достаточно. чтоб повзрослеть. По крайней мере чтоб вспомнить что такое "держать себя в руках"
На сей раз убийство было подстроено куда хуже, чем то, отцовское. Через два дня после описанных выше событий, когда Марк принялся совсем уж откровенно распускать руки, Рикки сыпанула мужчине в чай снотворного (тоже краденного, необходимые вещи она предпочитала воровать, а не покупать и, опять же, с покупкой снотворного вышла бы заминка)... ну, эээ... чуть-чуть больше, чем того требовали медицинские постановления, указанные в рецепте, вложенном в коробочку лекарства. Марк успел осознать, что происходит на четвертом глотке смертельного напитка. В конце концов, заглушить вкус медикамента какой-нибудь ядреной вкусовой добавкой девчонка не удосужилась. Парень развернулся к сидящей рядом на диване Лоренц, занося руку, чтобы врезать ей оплеуху, но Рик уже нырнула под стол, выбираясь с другой стороны и хватая со стола нож. Препарат подействовал не сразу, но достаточно быстро, чтоб спасти девицу от перепуганного и взбешенного Марка. Девчонка была достаточно шустра, а благодаря лекарству, скорость реакций "мафиози" значительно снизилась...
Чтоб завершить этот фрагмент истории скажем только, что погиб парень не от передозировки. Марка нашли с кухонным ножом между ребер лежащим на полу в своей комнате. Лоренц к тому моменту на месте не было, никаких явных (типа отпечатков пальцев и просто случайных вещей) улик, указывающих на нее тоже, по крайней мере так казалось Констанции (тщательно протеревшей рукоять ножа, чашку и прочие важные для расследования предметы) по первому времени. Спасибо Марку за науку. И пусть земля ему будет пухом.
Впрочем, "своим людям" было если и не ясно как день, что привело к несчастному случаю, то по крайней мере догадаться было не сложно.

Еще через месяц начался кошмар. Последующие полтора года являли собой, фактически, проверку на психическое равновесие, которую, надо отдать должное, воровка сдала.
Легкомысленной насмешнице и, чего таить, самонадеянной девочке Рик понадобилось не так много времени, чтобы нажить себе врагов в среде организованной преступности, как только появилась возможность действовать по своему усмотрению. Попавшись было полиции - такое случилось раза три за предыдущие два года - воровка, к примеру, выкручивалась, подставляя при этом людей, с которыми работала. Выкручивалась за счет актерского мастерства и умения правильно развернуть ситуацию. Ей даже почти не приходилось врать - стоило только грамотно извратить факты. Улыбчивой девушке с ясными зелеными глазами все охотно верили.
Апокалиптический северный пес о пяти лапах подкрался незаметно. Хотя, можно же было ожидать, что надолго в тюрьме ее бывшие напарники не задержатся?
Один из них - мощного телосложения мужик с лицом убийцы и замашками пожилого капитана корабля, едва выйдя из-за решетки, открыл на девчонку охоту. С другой стороны нашлись инициативные товарищи из друзей Марка, легко разрешившие причину его загадочной смерти.
Не то что бы это сильно мешало Эрике, которой удача и изворотливость мышления - ну просто не девочка, а Хаджа Насреддин в дредах - всегда помогали выбираться из разных передряг. Констанция научилась воспринимать потребность и в постоянной смене ночлежки, и в том, чтобы под подушкой лежал пистолет - наган начала столетия, украденный у какого-то коллекционера, - как должное. То, что спать приходилось в одежде и полностью собранной, тоже ее не сильно пугало. Прежде чем переселиться куда-либо, она всегда исследовала пути отступления и побега.
Это вовсе не означает, что каждую ночь ей приходилось убегать по темным улицам от злого маньяка. Но господам недоброжелателям потребовалось всего пару-тройку раз к ней заявиться без приглашения, чтобы в дальнейшем сон превратился в непрерывную череду пробуждений - каждый шорох, каждый скрип моментально заставлял Лоренц открыть глаза и бесшумно сесть на кровати, вслушиваясь в темноту.
И все же Эрике требовался сон и отдых. Последние несколько месяцев у нее не оставалось времени даже для того, чтобы открыть утреннюю газету или же пойти выпить с теми людьми, которые считали ее своей подругой. По сути, Рикки держалась исключительно на амфетамине.
Разрешилось все стремительно, как в Голливудском боевике, и скучно, как в проповеди приходского священника. Воровка попалась на горячем. Бывший напарник добрался до Рикки через два дня. В тупиковом переулке, рядом с домом, где она нынче ночевала. Девица, вышедшая из дома в направлении скупщика, буквально на минуту укрылась там от ветра, безрезультатно пытаясь прикурить сигарету. Старый знакомый вошел следом через мгновение, почти сразу толкая Лоренц к стене . Драка была короткой. Понятное дело - перевес был не на стороне Лоренц, и вдобавок девчонка была обессилена. Лишь по чистой случайности девушка нашарила рукой во внутреннем кармане - не своем - мужик навалился на Рик, душа ее обеими руками, и руки воровки просто-таки упирались в рукоятку оружия - пистолет. Профессиональная этика не позволила Рик не воспользоваться шансом.
На выстрел сбежалась полиция. Тело стащили с едва дышащей девчонки. Эрику увезли в участок. Расследование было коротким. Выяснилось, что, конечно, в убийстве девчонка не виновата - это была чистой воды самозащита, но какие-то метафизические, необозначенные проступки за ней наблюдаются. По крайней мере, в отделение милиции эта девочка попадала и раньше, неоднократно. К тому же при профилактическом обыске вещей девицы обнаружили не так давно украденный том "божественной комедии" волосатого года и пару дорогих серебряных серег. Между прочим, Данте сбывать Лоренц даже и не думала.
На суд вызвали, конечно же, и опекунов несовершеннолетней Констанции. Дядя с презрением разглядывал племянницу, прикидывая, сколько денег уйдет на то, чтобы ее оправдать - ему совершенно не нужно было этакое черное пятно на репутации. Тетушка плакала. Двоюродная сестра - холеная изящная дева в шляпке брезгливо морщилась, иногда бросая полные негодования взгляды на Рик.
Эрику оправдали. Защита - нанятый дядей за большие деньги адвокат - весьма ловко представила все так, будто речь идет о подростке, который сам не ведает что творит. Тем более "у девочки было трудное детство, да и отсутствие воспитания сказалось". Амфетамины он объяснил тем, что девочка дилер не самое страшное в условиях отсутствия денег преступление. Оружие - два ножа с локоть каждый и пресловутый наган - детскими попытками самоутвердиться и продемонстрировать свой высокий статус (Халк сильный, Халк большой) в обществе. А украденные вещи обозначил как следствие того, что девочке никогда не давали того, что она хочет - "вот девочку и тянет на сережки, как сороку на блестящие пустышки". Констанции оставалось только надменно скривить губы. Как ни крути, девушка не без оснований склонна была считать, что в своем деле она разбирается достаточно, чтоб те вещи, которые к ней попадали не оказывались "случайными пустышками с рыночных ларьков".
К подростку отнеслись со снисхождением. Адвокат, как человек знающий свое дело, нашел и кому дать на лапу и с кем переговорить и даже указал место, куда стоило отправить "овечку, отколовшуюся от остальной паствы".
Когда Эрику заталкивали в машину вместе с наспех собранными вещами, она довольно улыбалась. Кажется, ей предоставлялся отличный шанс выспаться.
• место рождения - Германия, Берлин
• характеристика семьи  - Сирота. Отец пьяница и алкоголик. Мать - журналистка. Оба родителя безвременно почили. Опекун - брат матери, бизнесмен. Тетка - домохозяйка. Двоюродная сестра, их дочь - школьница.
• проблемы с законом - перенос и хранение наркотических веществ, ограбления (кол-во неизвестно), убийства (кол-во неизвестно), покушение на убийство (кол-во неизвестно). Гопник. Это, кажется, называется гопник.
• как и за что попали в Кавиш - мелкое воровство, перенос и хранение наркотических веществ.

7.
Асексуальна в меру нескольких психологических травм: отец с его бабами, не гнушавшиеся открытых дверей, и, в последствии, склонный к педофилии Марк. К вопросам секса относится брезгливо.

8.
- Актриса. Со всеми отсюда вытекающими способами самовыражения - сценическая речь, песни, танцы и какие-то музыкальные инструменты по мелочам. Освоить на базовом уровне несколько простых инструментов, вроде флейты, джембе или губной гармошки - не сложно, было бы желание. Поет.
- Боевая гоп-единица(?). Как человек, всю сознательную жизнь попадавший во всякие нелепые ситуации, когда приходилось грабить, драться и убивать... скажем так, в качестве оружия Эрика может использовать все что угодно. Долгие годы практики и, как в случае например с огнестрельным оружием, обширная теоретическая база сильно упрощают существование Лоренц. Рукопашный бой, ножевой бой, стрельба по-македонски базовое владение пистолетом, взлом замков, железныйлом!!11 Точка.
- Книжный червь. Читать может все от телефонного справочника до наипространнейших философских трактатов. Где-то между этими двумя крайностями находятся, подскажу, учебник по химии за девятый класс, классическая художественная литература, статьи разного качества написания и проездной на метро. Разностороннее теоретическое образование.

9. Связь с вами

10.
Даниэль.

11.
Рикки сидела на крыльце дома, закинув ногу на ногу, и, вальяжно оперевшись плечом на перила, натачивала клинок. Заметить надо, что дом был чужой, а где-то внутри копошились ее "напарнички". Ну, то есть люди, которые платили ей за ее скромную помощь в сложном деле. Эрика предпочитала называть это так. Дело было какое-то важное и дорогооплачиваемое. Не обычный налет, когда ты хватаешь все, что захочешь, и уносишь ноги. Какой-то важной птице понадобилась хранимая у другой важной птицы бумажка. В суть вопроса девушка не вникала, не считая, что вся эта история с интригами и шантажами должна быть ей интересна.
Внутрь особняка воровку не пустили, правда. Сказали, что рыбок убивать нехорошо она нужна здесь. В общем-то, так оно и было. Если вдруг что-то пойдет не так, Эрика должна была передать сигнал от водителя небольшого микроавтобуса, стоящего недалеко от кованой изгороди, в дом. Или наоборот. Но пока что дел у девицы не было, и она с удовольствием тратила время на очередное "лучшее из тех, что у меня было" оружие - неказистый прямой нож с широкой тяжелой рукоять, выкованный, судя по его внешнему виду, каким-то умельцем не иначе как из рельсы.

- Лоренц! - девушка неспеша повернула голову в сторону двери, неохотно отворачиваясь от солнца. Последние вечерние лучи приятно грели, а разговаривать с этим человеком Рикки не хотелось, потому что не хотелось разговаривать никогда. Его сложно было назвать приятным собеседником, и он вечно тянул с деньгами. Эрика помедлила.
- Да, Альберт? - она стянула с одного плеча рюкзак и уложила его на ступеньке рядом, запихивая туда точильный камень. - Уже уходите или просто нужна моя помощь? - девчонка прищурилась, подставляя щеку солнцу и искоса поглядывая на приятеля.
Мужчине, в свою очередь, в чем, прости, Констанция, он был абсолютно прав, не больно-то хотелось платить девчонке просто за то, что она взломала один из замков (механический, по электронным у них был другой спец - у этой дикарки, небось, и компьютера никогда не было) и три часа просидела на крыльце со своей неменяющейся улыбкой, плавно и спокойно водя бруском по лезвию. Три часа! Это же свихнуться можно. Опять она, что ли, кислоты объелась?
- Помнишь, я тебя предупреждал, что денег сразу может и не быть... - начал было он. Тут из-за двери выскользнула невысокая юркая девушка и прячущий что-то под курткой мужик. Альберту пришлось отвлечься. Заговорил снова он, только когда были отданы нужные сигналы, и парочка скрылась за забором. - Я созвонился с работодательницей, - продолжил он, разворачиваясь к двери и, повернув щеколду изнутри, бесшумно ее захлопывая, - и выяснил, что выплатит деньги она нам только на следующей неделе, того же, что она оставит в залог, хватит только на одного из нас...
- На тебя? - светским тоном уточнила Констанция, аккуратно заворачивая клинок в ткань. Блик скользнул по лезвию, отскакивая Пересмешнице в глаза, и утонул в грубом волокне ткани.
- Только на одного из нас, - с нажимом потворил парень, нахмурившись. - И это в любом случае не ты.
Девушка промолчала и Альберт почувствовал себя увереннее. - Тогда договорились, ты просто позвонишь мне через неделю, я объясню тебе, как обстоят наши дела, - стоять к психопатке спиной было неуютно. Хотя, кажется, она отреагировала неплохо. Альберт нервным движением повернул украденный внутри дома ключ и одним ловким движением закинул его на карниз ближайшего окна.
Впрочем, опасения оказались оправданными, едва он начал поворачиваться лицом к девушке, голову его пронзила тяжелая боль.

Эрика мягко поднялась с места и почти без размаха, но с силой опустила на голову своему "работодателю" обмотанную тряпьем рукоятку клинка. Задача не из сложных - чтобы не попасть в висок с такого расстояния, пришлось бы очень постараться. Альберт даже пискнуть не успел, просто, обмякнув, рухнул на крыльце. Чертова удачница. А удачница ли? У самой Констанции складывалось впечатление, что она медленно, но верно - что твой Титаник, идет ко дну, ухитряясь пока еще держать голову над водой только за счет усилий воли. Вот-вот должна была произойти какая-нибудь пренеприятная мерзость. Ощущение того, что все ведет к трагическому концу, не покидало воровку ни на секунду. Впрочем, сейчас не время...

- Уродец, - нежно мурлыкнула Констанция, присаживаясь рядом с Альбертом на корточки и, отложив орудие насилия на доски крыльца рядом, неаккуратно - рука мужчины стукнулась о перила - переворачивая тело. Подумав, на всякий случай девушка проверила пульс. Живой. Полежит в тюремной больничке и очухается. Если только свои не найдут. А  они вряд ли найдут. У них это не в правилах. Не пришел - значит слился, или же поймали тепленького. Значит уходим. Добивать, раз уж с первого раза не получилась, девушка не стала принципиально, да и не нужно ей это было. В данном случае все, что требовалось Рик - это получить свои деньги. Во-первых, задолжала одному нетерпеливому приятелю, во-вторых, хозяйка сегодняшней ночлежки заломила сумму, которую Лоренц с имеющимися на данный момент средствами осилить не могла. Искать другую по известным причинам времени не было.
Эрика облокотилась на свои же колени, и, чуть повернув голову, внимательно оглядела сад. Сколько у нее примерно времени до возвращения хозяев? В саду, естественно, никого не было, да и обо времени возвращения нельзя было судить даже по солнцу. Никто просто напросто не знал, когда они вернутся- затем и нужна была Рик.
В общем, осмотр местности ни к чему не привел. Зато механические колеса в голове воровки привелись в действие. Про то, что аванс Альберт получил, воровка знала ни от кого иного, как от него же самого. Он имел глупость выпивать в ее компании. Лоренц любила алкоголиков. Короткая память и излишняя говорливость - это так удобно. От него же она знала, что аванс он всегда носит с собой. Осталось только найти - где.
Молча, иногда поглядывая в сторону сада, Эрика полезла в карманы пареньку, а потом, не найдя ничего там, запазуху. Там тоже оказалось пусто. Паспорт и пачка сигарет. Отвратительный табак, кстати - девушка брезгливо выкинула пачку, едва достав из внутреннего кармана. В задних карманах джинс тоже пусто.
- Черт, - Констанция, скривила губы. "Не в ботинках же смотреть, право? Даже если и смотреть, то в последнюю очередь. Времени в обрез. Милая, с каких пор ты стала такой паникершей? сучий выродок, куда он их дел!?". Проверив все карманы, Лоренц доведенным до автоматизма движением прощупала подкладку куртки. Губы девчонки растянулись в широкой ухмылке. Рикки выхватила из кармана ножик, красиво тряхнула рукой, нажимая рычажок, и полоснула лезвием изнутри по плотной ткани.

Денег было от силы сотни четыре. Остальное Альберт или припрятал, или все-таки заплатил своим людям. В конце концов, они были взрослые и состоявшиеся гопники люди. И перед ними могло стать неудобно даже такому скряге, как этот. Шестнадцатилетней Лоренц же, считалось, можно не платить. Нос не дорос, девчонка.
Эрика пересчитала деньги, недовольно покривившись. На долго этого не хватит.  На неделю, может быть - на две. Эрика поднялась, убирая в карман деньги и складывая нож. Потратила секунду на то, чтобы убрать клинок в рюкзак, закинув тот за плечи, еще раз проверила обстановку и беспечно, впрочем, довольно шустро, направилась к черному ходу, примеченному еще при утреннем осмотре территории.

Отредактировано Констанция Лоренц (01.12.2011 14:08)